Хочется плакать, но так светла моя грусть, что не находится в ней слез.
Хочется плакать, но сталью полна моя печаль, столь стройна и хрупка, что страшно поломать острые лезвия небрежным движением руки.
Печаль моя разбрасывает руки, желая обнять весь мир.
Печаль моя смотрит темными глазами, полными слез, но молчит
Печаль моя держит в груди вой, достойный полной луны
Печаль моя рвет меня изнутри, не находя утешения, не находя оправдания, не находя смысла
Печаль моя разбивает хрупкие кулачки в кровь, пытаясь задеть хоть одну струну в окружающем мире
Но мира нет. Его нет для моей печали. А моей печали нет для мира.
Они не сойдутся воедино. Они не возродят хаос...
Только он будет смотреть на бесконечно-прекрасное море, на шторм. Будет смотреть, пока хватит сил. А когда силы кончатся, тогда на песок ляжет еще один труп.
И будут они в раю говорить только о море
на небе все разговоры только о море, и о закате, который превращает солнце и океан при слиянии в кровавое зарево. Когда солнце умирает в волнах и окрашивает их своей кровью.
Боже, здесь и сейчас во мне проснулась вера в тебя. Боже, дай мне жить так, чтобы было не страшно, чтобы было не стыдно, чтобы было...
Так хочется жить, будто это - последний день, и ничего потом не останется... И понятно, что не судьбец, что не умеем иначе - слишком сильно увязли в социальности и ее правилах.
Боже, прими их, дай им утешение.
Боже, прости нас, дай нам жить...